Андрей Карплюк "А надо мной было синее небо..."

   Все произошло совершенно неожиданно, непостижимо и, наверное, безвозвратно.
   ОНА ушла.
   Я очень переживал и, желая скорее забыть ЕЕ, искал близость другой, убеждая себя, что хорошо может быть не только с НЕЙ, по крайней мере, физически.
   Или прежде всего физически? Возможно, именно поэтому, когда выпала командировка, я твердо решил, что обязательно там оторвусь. Причем, лучше с одной из тех, с которыми можно конкретно и наверняка, разумеется за определенную плату.
   И хоть раньше я себе даже представить не мог, что пойду на это, сейчас мир для меня словно перевернулся, и было крайне тяжело оставаться в нем прежним.


   В первый день - увы. Задержка в пути, час ночи, жуткая усталость. А жаль. Ведь поселили в отдельный номер - приводи не хочу.
   Хочу! Но хотя бы знать, где они здесь крутятся. Оставалась одна надежда, что позвонят в номер и предложат "хорошо провести время с девушкой".
   Не позвонили. Пришлось перед сном немного пофантазировать.
   Кого и при каких обстоятельствах я не пытался представить. Но все время невольно вспоминалась ОНА. Как с НЕЙ было, но, наверняка, уже больше не будет.
   В итоге, возбуждение получилось смешанным. И я даже не понял, в какой момент оно материализовалось и вырвалось наружу. То ли, когда, я аккуратно, словно слизывая по капельке росу, целовал ЕЕ бутончики-груди? Или, когда мои руки, будто заблудившись в лабиринте, снова и снова обходили ножки той стройненькой-конопатенькой, что стояла рядом на автобусной остановке? Впрочем, представлять, как хохочет и увертывается от щекотки моя соседка в самолете, было тоже очень приятно.
   Но все это не могло утолить желания ласково обволакивать собой трепетное девичье тело и медленно растворяться в нем. Хотелось, чтобы вздымалось, раскалялось и крепло от невесомых прикосновений нежных пальцев и чувствовать, как от твоего вторжения вся переливается и плавится... ...пусть уже не ОНА, но другая.


   На следующий день опять облом. его зовут Паша. Его поселили ко мне в номер. Парень неплохой, но убрать его на ночь категорически было некуда. А уж, чем в его присутствии с женщиной, лучше самообслуживание в одиночестве.
   В итоге из себя удалось выдавить только план: утром, когда он уйдет, сразу на поиски.


   Наиболее логичным мне показалось сначала воспользоваться знаниями и связями персонала гостиницы. Однако, заведение оказалось пропащим. Ресторан еще не открылся, вахтер-пенсионер ничего не знал, администратор даже не въехала, о чем ее спрашивают, а горничная... Очень приятная была горничная. Но обратиться к ней с таким вопросом мне почему-то показалось очень неловко. Пришлось последовать на улицу.


   Таких, с которыми согласился бы, по пути попадалось довольно много. И некоторые казались даже именно теми, кто на соответствующее предложение и по сходной цене всегда отвечают согласием. Но даже они, судя по всему, в этот утренний час вместо того, чтобы предложить себя гарному хлопцу, были больше озабочены какими-нибудь соплями своих детей, подтекающим краном на кухне или даже учебой в школе.
   Куда идти и к кому обратиться за советом было совершенно непонятно. Но, проходя мимо газетного киоска, я вспомнил о предложениях досуга в столичной прессе, типа: "студентки", "русские красавицы", "фотомодели", - и решил спросить нет ли подобных в местной печати.
   Передо мной в очереди был лишь какой-то "старпёр", который купил газеты "Комбайнер", "Краевые ведомости", местный вариант "Правды", а по совету бабули-киоскера еще и журнал "Земля Кубанская".
   Когда настал мой черед, я этак беззаботно спросил: "Простите, а какие у вас газеты досуг предлагают? Так, чтобы знаете, самый разнообразный".
   Лицо в киоске приобрело участливо-деловой вид, а еще для большей наглядности добавил, мол, "молодому-одинокому надо же чем-то на досуге заняться".
   Заглушая шелест перебираемых газет, изнутри последовал ответ: "С досугом у нас сейчас не очень. Выставок интересных нет, театр на гастролях по районам... Может киноафишу сейчас найду, хотя "Раздолье" еще на ремонте".
   Ну, все, как говорил в нашей части замполит, я ссу и плачу! Но вдруг в голове призывным набатом застучало: "Тк-тк-тк-так-сис-ты!" Как же я раньше о них не подумал?!
   И пусть он сначала лишь подтвердил, что на улицах они сейчас не стоят, пускай не знал, куда в таком случае надо звонить, но к саунам-то, к саунам помнил дорогу!


   По улицам города Ж... на старенькой "Волге" ехали два окрыленных человека. Одного вдохновляла возможность заработать 60 рублей, другого - то, что наконец зашевелилось. Не только в штанах.
   Практически всю дорогу таксист бубнил: "Понимаю, братишка. Отдохнуть надо. Казачку не пощупал - на Кубани не побывал. Сейчас привезу тебя. Там чистенькие все. Триста рублей в час".
   А я себе думал: "Боже мой! Триста рублей. Шестьдесят рублей. Триста - шестьдесят, триста - шестьдесят... Да тут от цен уже можно кончить!"

   Мы приехали минут через пятнадцать.
   Не скажу, что в качестве сауны я ожидал увидеть здание с мраморными скульптурами, вокруг которого в цветущем саду щебечут птицы, и журчат ручьи, спеша в пруд с золотыми рыбками... Но спроси меня, что находится за воротами, перед которыми мы остановились, я бы уверенно сказал авто-ремонт, или гранитная мастерская.
   Впрочем, пока таксист побежал, по его словам, договариваться с хозяином, я все обнаружил некоторые признаки того, что мне требовалось. На вывеске у входа в небольшой магазинчик после слов "молоко, хлеб, сигареты, колбасы" в скобках мелко значилось - "сауна".
   Однако, такой антураж нисколько не смутил меня. Глухой забор и ржавые ворота я воспринимал не более чем маску конспирации, ни секунды не сомневаясь, что сауна окажется сауной (хотя на хрен она мне нужна), а девочки - чистенькими.
   Но вот, что касается "хозяина", по крайней мере того, с кем вышел мой водитель, то он выглядел довольно обшарпано.
   Из разговора с ним выяснилось, что девочек в сауне постоянно не содержали, но если клиент соглашался на сауну (тоже за 300 рэ в час), то их вызывали.
   В кармане у меня было только 600, и поэтому вполне резонно было спросить: "А если без сауны? Я могу и в предбанничке".
   Без сауны оказалось нельзя. Но "хозяин" совершенно спокойно дал телефон фирмы "Лилия", где и решают проблемы, подобные моей.
   Кстати, таксист с большим воодушевлением записал координаты "Лилии" себе, видимо, чтобы в будущем более оперативно помогать, опять же таким, как я.
   И надеюсь, этот телефон впоследствии выручил многих страждущих, но в моем случае в "Лилии" никто трубку не брал. Я продолжал насиловать "мобильник", но, дабы подстраховаться, сразу попросил меня везти в другую "баню".


   "Менеджер по сауне на втором этаже" гласила надпись у боковой двери большого сооружения, смахивающего на корпус завода.
   Я уже приготовился, что ко мне снова выйдет некто, подобный предыдущему случаю, но был немало удивлен, когда мой водитель привел премиленькую женщину, от которой даже веяло каким-то домашним теплом и уютом.
   С ее появлением сразу пришла уверенность, что все свершится именно здесь. А когда она сказала, что кроме сауны с бассейном за 300 и просто сауны за 200, есть еще комната с душем за 50... Я понял - вот оно счастье!


   А теперь предлагаю вам немного напрячься и представить комнату, куда мы поднимались.
   Хотя, что комната? Комната - она и есть комната. У вас есть комната - у меня есть комната. Там тоже была комната. Конечно, без хрусталя в серванте, но с душем. Тем более, что за стеной была сауна с бассейном...
   Но оказалось, что это была не комната, а пи***ц!
   Стены, на хрен, какие-то облупленные! Диван весь в горбылях! Вместо занавесок - это, блин, нечто! Я их сдвигаю, чтобы хоть закрыть солнце - они, ни фига, не сдвигаются!
   За окном шум, как-будто забивают сваи. Я форточку закрыл, чтоб стало тише, а она, твою мать, без стекла...
   Но вот вода из душа текла.
   Причем, не только холодная и даже не ржавая.


   Пришла "менеджер", принеся полотенце и две небольшие простыни. Слава Богу, что то и другое было сухим и , в общем-то, чистым.
   Я спросил, нет ли возможности хоть как-то сдвинуть эти гребаные шторы. Пожертвовав шпилькой для волос, она забралась босиком на стул, в надежде сколоть их наверху.
   Я стоял совсем рядом, и, когда она подняла руки, ее гладкая чуть вспотевшая раскрылась прямо перед моим лицом. Мне жутко захотелось лизнуть ее, но я сдержался и чуть отступил.
   Обрез коротенькой маечки в такт ее усилиям колыхался вверх-вниз, периодически обнажая талию, которая словно поплавок, то чуть показываясь на поверхности, то целиком уходила под воду, говорила "пора, пора!"
   В какой-то момент моя рука нырнула вслед за ней и замерла в одной из ложбинок нежного тела.
   Не знаю почему, но "менеджер" никак не прореагировала на это. Ее раскрасневшееся лицо было раздражено: занавески никак не подавались, а пряди волос, лишенные опеки, лезли в рот и глаза. Периодически она пыталась сдуть их в сторону, но они упрямо возвращались.
   Я прислонился щекой к ее напряженному телу и так отчетливо ощутил в нем биение сердца, что мне показалось, как-будто оно теперь стало моим.
   Под коленкой у нее чуть пульсировала кожа. Едва коснувшись кончиками пальцев этого места, я стал медленно вести ими вверх по бедру.
   Она старалась не подавать вида, но было заметно, что моментами она еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться от щекотки.
   Дойдя таким образом до ягодицы, я вернулся к одному из наиболее чувственных мест и уже умышленно перебрал там пальцами. Это оказалось выше ее сил. Взвизгнув и расплывшись в улыбке, она инстинктивно отпрянула и удержалась на стуле лишь благодаря моей поддержке.
   Непонятно какие у нее были мысли по поводу моих дальнейших действий, но она опять не сказала ни слова, а лишь с наигранной укоризной посмотрела на меня и снова призывно вытянулась вдоль окна.
   Тогда, оглядев ее еще раз от пяток до подмышек, я подумал, что если начну щекотать ее сразу по-настоящему, ей уже ничего не останется, как только хохоча и беспорядочно трепыхаясь, упасть в мои объятья, из которых я ее уже не выпущу, пока губы не онемеют, целуя чувственную грудь и шею, и пока, брызжа и бурля в ее горячем теле, я не выкиплю весь без остатка...


   " - Девочки будут через 10 минут", - сказала она, слезая со стула, а я, внезапно вернувшись от воображения к реальности, даже вздрогнул.
   Впрочем, несмотря на всю привлекательность "менеджера", я не так уж и жаждал ее, поскольку уже настроился на ту, кто окажется со мной после.
   В какой-то момент я даже запереживал, что выбор окажется совсем невелик, и ни одна из кандидатур меня не устроит. Но после ответа, что мне предстоит выбирать из 6-7 девушек, мои опасения полностью развеялись.
   И сидел я полон романтики и оптимизма, а мой лучший друг, словно парус, наконец-то ощутивший дыхание ветра, начал медленно расправляться.


   За дверью раздались шаги, но явно не девичьи. В комнату вошел сутенер - этакий кандовенький верзила, чем-то смахивающий на мультипликационный персонаж.
   Оглядев комнату, будто проверяя не припрятан ли где взрывоопасный предмет, он спросил, знаком ли я с расценками.
   Конечно, знаком. Вот только не знал, возможно ли сделать заказ на полтора часа. Потому что на два с учетом платы за комнату мне бы сбережений не хватило, а часа - мне казалось маловато.
   "- Нет проблем", - был его ответ, после чего в комнату вошли девочки.
   Ту, которая вошла первой, я еще как-то успел разглядеть и даже смутно запомнил. Но сразу же за ней впорхнула другая, третья, четвертая... Все, в общем-то, на уровне. Вот только сложно было воспринимать их отдельно. И каждая новая лишь добавляла мазок в общую картину.
   Не знаю, какими критериями я в итоге руководствовался бы, выбирая для себя лучшую, но, когда вошла последняя из привезенных, я сразу решил, что останусь с ней.
   Почему? Объяснить точно не берусь. Может, просто потому что остальные были в юбках, а она в цветастых штанишках? Может, потому что ее волосы были явно светлее, чем у остальных? Но только не потому что она напоминала мне ЕЕ. Отнюдь. Сходства не было никакого.
   Когда я показал на свою избранницу, она повернулась к своей соседке и почему-то усмехнулась. Я перевел это как "я же говорила, что выберут снова меня", и в душе от этого стало слегка приторно.
   Не добавило светлых чувств и замечание этого из мультика: "только обязательно в презервативе и без анального секса".
   Ну, а "менеджер", вообще, разочаровала. Прибежала: "Ой! А мне деньги за комнату!?"
   Приземленный какой-то народ. Как будто я всю жизнь только и мечтал приехать к ним в дыру, засунуть кому-нибудь в задницу без презерватива и, не расплатившись, вылезти через разбитую форточку.
   Наконец, пожелав нам приятного отдыха, нас оставили двоих.


   Ее звали Вика.
   Не обращая на меня никакого внимания, она присела на край дивана.
   Потянулась. Вздохнула. Издала какой-то писк. Опять потянулась... Создавалось впечатление, что ей сейчас предстоит решать садиться за уроки, и так не хочется, но, вроде бы, надо. Ну, вот еще только разочек зевнуть...
   - Простите, а можно я покурю?
   Я разрешил.
   - Спасибо. А то приходишь, а тебе сразу - давай, быстро раздевайся!
   Вика закурила, а я развалился рядом, думая с чего бы лучше начать.


   Порой ОНА также садилась на диван и смотрела журнал. А я устраивался рядом и тоже смотрел. Например, телевизор.
   Но проходило какое-то время, и я уже мог смотреть только на НЕЕ, а ОНА неспешно перелистывала страницы и ела грушу, аккуратно откусывая по маленькому кусочку и слизывая с губ капельки сока.
   И я уже не мог хотя бы не дотронуться до НЕЕ, а, прикоснувшись, невольно начинал медленно выводить пальцем какой-нибудь рисунок или слово.
   ЕЕ глаза все еще были опущены в журнал, но, застыв, ОНА уже даже не замечала, как паутинки грушевого сока медленно оплетали ЕЕ ладошку и запястье.
   А я начинал целовать ЕЕ. Легонько-легонько. Локоток. Краешек плеча. Прядь волос. Бровку, реснички. Так первые капли дождя ложатся на цветы. И от каждого прикосновения их листья и лепестки чуть вздрагивают, но продолжают держаться.
   А капли все больше увлекаются своей игрой. Одна, другая... Еще, и еще одна... И вот, их уже невозможно различить, и стебли послушно склоняются под теплыми струями.
   ОНА закрывала глаза и, совсем размякнув, льнула ко мне. А дождь все продолжал идти, опускаясь на ЕЕ щеки, плечи и шею. И, заглядывая по дороге в каждый закуточек, заливал щиколотки и пятки.
   ОНА, беспомощно распластанная, тонула в этом потоке, а губы все еще продолжали встречать нескончаемый ливень, боясь упустить хотя бы каплю...


   - Хотите я вам анекдот расскажу?
   Я гладил Вике спину уже с пол-сигареты...
   - Расскажи.
   - Договорились волк с конем "трахнуть" друг друга...
   Следующие два анекдота были примерно такого же содержания, после чего Вика стала рассказывать, как ночью "в офисе" смотрела какой-то фильм, хотя ее уговаривали лечь спать, и в итоге она поспала, в лучшем случае, часа три.
   Где-то ее болтовня меня даже забавляла, но я решил слушать лишь до тех пор, пока она не докурит.
   Когда до фильтра оставалась пара-тройка затяжек, я отошел к душу сцедить струйку-другую и заодно натянуть презерватив, чтобы потом уже ничего не отвлекало от процесса.
   Однако, вернувшись, я застал Вику уже с новой сигаретой. Такой поворот несколько меня напряг. С одной стороны, подмывало сказать "давай, быстро раздевайся", предварительно поинтересовавшись не совсем ли она охуела, а с другой - все же хотелось испытать хотя бы элементарных отношений мужчины и женщины, а не сержанта с новобранцем.
   - Вика, потом покуришь.
   Сигарета тут же, но с достоинством была потушена. Затем, издав какой-то стоно-вздох, она, как тетива натянулась и, смачно хлопнув себя по щекам, выпалила: "Ну, все. Я готова!"


   Я планировал сам раздеть ее: медленно, максимально растягивая удовольствие от каждого сделанного открытия, и, только зафиксировав его поцелуем, отправляться на новые поиски.
   Реальность же оказалась такова, что Вика сама по-армейски четко расправилась со своей одеждой и улеглась на диване, словно распятый лягушонок, у которого сейчас будут проверять рефлекс.
   Впрочем, с рефлексами случилась напряженка. Я как мог ласкал и щекотал ее от ладошек до пяток - полное отсутствие нервных окончаний!
   На все мои усилия Вика отреагировала лишь вопросом: "- Можно я буду петь?"
   Петь - пердеть... Мне уже было по барабану, и пока я продолжал над ней пыжиться, она с воодушевлением пионера, призывавшего взвиться кострами синие ночи, исполнила довольно трогательную песню о несчастной любви.
   Между тем, мой друг никак не мог дойти до нужной кондиции, и, заметив это, Вика вдруг вызвалась его взбодрить.
   Я опрокинулся на спину, рассчитывая, что она меня где-нибудь погладит, или просто поводит пальчиком, но, видимо, такие церемонии, ей показались излишними. Она сразу взяла мою колбаску и начала прилежно мусолить ее, пытаясь превратить из ливерной в батон сырокопченого сервелата.
   Правда, в этом направлении особых успехов не наблюдалось, зато я почувствовал, что еще чуть-чуть, и у меня произойдет извержение.
   Но что в таком состоянии можно извергнуть? Все ограничится парой-тройкой плевочков, после чего от колбаски останется одна только сморщенная шкурка, без каких-либо шансов на скорое наполнение.
   "- И ради этого я искал женщину?" - подумал я и решил еще раз попробовать подзарядиться от Вики, положив ее для разнообразия на живот.
   Она немного повозилась, устраивая голову на скрещенных руках, и, наконец, замерла.
   Какое-то время я просто смотрел на нее, не зная, чтобы такое придумать. Наконец я легонько дотронулся пальцем до одного из позвонков. Потом до соседнего, потом еще... И еле слышно бормоча "пум-пум-пум", проиграл по ним вдоль всей спины снизу-вверх. Причем, последние "пум-пумы" пришлось делать наугад, потому что ее шея была закрыта волосами.
   Я убрал их в сторону, открыв при этом и лицо. Вика лежала с закрытыми глазами и чему-то улыбалась настолько мило и беззаботно, что засохшее молочко в уголках губ, было бы ей сейчас очень кстати.
   Я еще раз провел рукой по ее растрепанным волосам и неожиданно обнаружил под одной из прядей короткую шерстяную нитку. Достав находку, я провел ее кончиком Вике по щеке и виску, по веку и мочке уха - отсутствие нервных окончаний.
   Тогда я сделал из нитки катушек и, установив его посередине спины как футбольный мяч в центре поля перед началом матча, начал играть им, перекатывая пальцем: вверх и вбок, от одного плеча к другому, потом между лопаток, к пояснице, а потом, когда игра шла уже на ягодицах, мяч ушел в аут - вниз между ног.
   Пойдя по его следу, мой палец увяз в теплом густом киселе и начал медленно его помешивать. Одновременно другая рука стала бережно массировать гладкие девичьи подошвы.
   В какой-то момент ее пальчики-виноградинки чуть шевельнулись. И это простое импульсивное движение пробудило во мне такие трепетные чувства, что мне показалось - я стал испаряться. Я зачарованно смотрел на ее пятки и боялся пошевелиться. Я не мог о чем-то думать, что-то решать. Руки сами потянулись к маленькой ступне, так плавно и осторожно, словно к бабочке на цветке, которая, почувствовав это приближение, в любой миг могла упорхнуть.
   Но она осталась на месте, и овладев ею, я начал медленно подносить ее к губам, как чашу с драгоценным вином, которое нельзя расплескать. Все ближе... ближе... Но никак не решаясь хотя бы пригубить.
   Я лишь смотрел на свое сокровище. Наверное, так художник смотрит на чистый холст, мысленно намечая контур будущей картины.
   Наконец, кончиком носа я сделал на ее подошве несколько легких штрихов, аккуратно растер их щекой и начисто промакнул губами...


   Сквозь шум душа послышался писк Вики: "Ой, вы меня простите, что я заснула?"
   Сначала я хотел пошутить, что обязательно пожалуюсь ее начальству, но, выглянув из-за перегородки и увидев ее наивное заспанное лицо, сразу заверил, что все нормально.
   Потом, сам не знаю почему, возможно даже в качестве оправдания, что у меня так ничего и не получилось, я в общих чертах рассказал ей про ЕЕ уход.
   Выслушав меня с вполне искренним сочувствием, Вика, видимо, решила что и ей самое время поделиться наболевшим: " А тут меня на этой неделе два мужика пярили, оба пьяные и никак кончить не могут. И как начали на меня орать. А я тоже как заору... Блин! Я че, виновата, что они не кончают?!"
   "О! Хотите, я вам свою визитку дам?" - вдруг вырвалось у нее.
   Я не сомневался, что вижу Вику в первый и последний раз, но мне было приятно такое доверие, да и любопытен сам факт визитки, поэтому я с благодарностью согласился.
   На одной стороне визитки на блестящем фоне еще более блестящими буквами было проштамповано: "Парадиз", а на белом потертом обороте фломастером выведено: "Вера". Зачеркнуто, и рядом написано: "Вика".
   - Мои визитки закончились, поэтому я у другой девчонки взяла, - пояснила она и добавила, - Ну, вот, позвоните в офис и попросите меня привезти.
   - А вы что, постоянно в офисе сидите? На улице не дежурите?
   - Вы что!? На улицах стоят одни проститутки!
   От такого заявления меня начал разбирать смех, но не жлая обидеть Вику, я подавил его.
   - А у вас не будет восьми рублей на кофе? Все еще спать хочется.
   Я отдал ей всю мелочь, что-то около 12 рублей. Она поблагодарила и вышла, а мне еще надо было завязать шнурки.
   Когда я спустился вниз, ее уже не было,
   А надо мной было синее небо...
   Это я так, просто не знаю, как лучше закончить.
   Я почему-то был уверен, что после всего происшедшего во мне словно случится перерождение. На самом деле все осталось по-прежнему.
   Только мой друг еще несколько дней почему-то не мог придти в себя. Как маленький котеночек скукожился, забился в угол, и ты перед ним хоть тресни - никакой реакции. Я даже начал переживать.
   Но однажды... Помню села рядом со мной в метро девушка. Я ее толком и оценить-то не успел, но чувствую - котеночек мой куда-то делся, а сидит на его месте огромный котище и того гляди выпрыгнет из засады. Пришлось ставить на колени портфель и как-то там его утрамбовывать.



P.S. Вообще-то, если я когда-нибудь снова окажусь в этом городе, я все же позвоню в "Парадиз" и попрошу привезти мне Вику. Мне почему-то кажется, что в глубине души она даже мечтает об этом. По крайней мере, хоть немного выспится.