Глава первая

Андрей с Вадимом не виделись давно. За это время у обоих изменились домашние телефоны, а найтись через знакомых не доходили руки. Пересеклись случайно. С утра. Оба куда-то спешили, хотя друг другу сильно обрадовались. Для Вадима встреча была знаковой. За пару дней до нее он вспоминал об Андрее. ТАКОЕ с ним случалось и раньше: он вспоминал кого-то из старых друзей, из тех, что давно не видел, и вскоре встречал. «Это неспроста», – был уверен Вадим. Он считал, что жизнь сводит его с такими друзьями именно на пороге расставания, тогда, когда реально возникает дилемма: либо сойтись ближе, либо потеряться насовсем, отодвинуться за ту черту, где старый друг, словно дальний родственник – ты и помнишь его, а в гости не зовешь.
Андрей торопился куда-то в компании сильно выпившего, старше него, невысокого парня с мешками под глазами, одетого в темный костюм и белую рубашку. Все, что было надето на пингвине, так окрестил его про себя Вадим, было дорогим – даже галстук, что почему-то торчал из бокового кармана брюк. В руке у попутчика Андрея красовался большой сотовый телефон последней модели, немного массивнее, чем угловатый радиотелефон у Вадима дома – недавний подарок родителей.
Само наличие у пижона сотового Вадима высадило – он выглядел несколько обескураженным, потому что так близко чудо-телефон еще не видел. Сразу он показался ему достаточно компактным в сравнении с обычным аппаратом, но тут же Вадим понял, что такой, не помещавшийся ни в один из карманов, телефон парню мешал. Однако – и это тоже было очевидно, с этим козырным атрибутом пингвин расстался бы в последнюю очередь, ведь эффект, производимый беспроводным сокровищем на окружающих, наиболее полно подчеркивал его значимость в своих и чужих глазах и мог тягаться лишь с впечатлением от хорошего автомобиля, который, Вадим был в этом уверен, у парня тоже был.
Сотовый зазвонил в тот момент, когда Вадим с Андреем обнялись и похлопывали друг друга по спинам с искренней, а не притворной оживленностью. От неожиданного звонка Вадим вздрогнул, а то, как уставший от алкоголя представительного вида парень быстрым отточенным движением вдруг вытащил длинную антенну телефона, нажал какую-то кнопку на его глянцевой панели и ответил на звонок, поразило Вадима. И вызвало ухмылку у Андрея. Сардоническую. Их дружеские потрепывания прекратились – впечатление от увиденного полностью захватило Вадима.
«Помощник министра», – ехидно, но не без гордости за знакомого шепнул Вадиму друг. Помощник, тащась от того, как на него смотрят прохожие и Вадим, тем не менее заученно скорчил недовольную гримасу, дескать: «Ну, что за люди – пожить спокойно не дают». Затем, разговаривая, небрежно с явным оттенком высокомерия протянул Вадиму свободную от телефона ладонь. Левую. Вадим, смутившись и неудобно вывернув свою правую кисть, пожал ее. После чего деловой парень, объясняя что-то трубке и помогая своим мыслям жестикуляциями свободной руки, отошел.
   – Да-а, – протянул восхищенный Вадим. – Другой мир техники!
   – Это не его сотовый, – сказал Андрей, когда слышать его мог только Вадим. – Министр сам куда-то слинял на несколько дней, а ТРУБКУ ему оставил.
   – А-а-а, – протянул Вадим. – Так дорого ведь по ней болтать.
   – Министру все равно, государство же платит, – ухмыльнулся Андрей. – Ну, а как ты, рассказывай.
   – Сейчас, что ли? Давай вечером встретимся да поговорим. Или ты занят очень? – теперь ухмыльнулся Вадим. Насмешливо.
   – Давай, давай! – радостно согласился Андрей. – На, вот, мою визитку возьми – второй телефон на ней домашний. После двух – я дома. Позвони, и мы уже точно решим, где посидим.
   – Визитку? – удивился Вадим и взял протянутую ему карточку, где на лощеной бумаге с золотым тиснением красовались фамилия, имя и отчество Андрея. Под ними буквами поменьше, черными, сообщалось, что носитель золотого ФИО коммерческий директор какого-то ООО. Вадим не удержался от сарказма: – О! ООО. Ну, чувак, ты растешь!
   – Да, ладно. Это так, для понта. Понт – как парус, ты под ним плывешь, скорость набираешь, – не смутился Андрей и показал на визитку. – Хочешь, тебе таких сделаю?
   – Да нет, – подумав, отказался Вадим. – А что за ООО?
   – Купипрододайка обычная, я через нее товар гоняю. С этим, вот, – Андрей небрежно махнул рукой в сторону беседующего по телефону помощника министра, – мы учредители. В пополаме.
   – А откуда вы идете? – спросил Вадим, не став дальше интересоваться фирмой.
Он прекрасно понимал, что главный в ней пингвин, а не Андрей, несмотря на их равное долевое участие и пренебрежение Андрея к партнеру, которое он высказывал за глаза.
   – Да из казино его вытаскивал, – охотно ответил Андрей и взглянул на попутчика, проверяя, не закончил ли тот разговаривать. Знакомый еще болтал. – Позвонил мне ночью, говорит, я тип-па для жены в командировке, машину поставил и вот стою как х... посреди Львовской площади, пытаюсь понять, где здесь казино. Поиграть, говорит, не хочешь?
   – А ты что, играешь?
   – Да, нет. Так, по мелочи, если уже попаду туда с кем-то. Но ехать куда-то ночью, чтобы расстаться со своими деньгами, я точно не хотел. Приехал недавно. После того как он второй раз мне позвонил рано утром и сказал, что ему казино предоставляло кредит и теперь нужно заплатить долг.
   – Лихо, – восхитился Вадим, потому что раньше о кредитах в казино он ничего не слыхал.
   – Вот лажа-то, чуть не попал, – запричитал вернувшийся министерский помощник и добавил огорченно, обращаясь к стоявшему к нему боком и не реагирующему на реплику Андрею: – Опять меня никто не слушает!
   – Опять меня называют «никто», – Андрей с улыбкой повернулся к расстроенному знакомому. Чувствовалось, что он комплексует на его фоне и хочет казаться равным.
   – Звонит мне начальник, – продолжил завладевший вниманием друзей пингвин, – типа: «Сережа, почему ты не на работе?» Я отвечаю: «Потому что у меня заболел ребенок, которому шесть лет и у которого температура тридцать девять». Он: «Сережа, а может, ты выпил?» «Да, говорю, выпил. Потому что я нервничаю. У меня еще болеют жена и старшая дочка, которая совсем и не моя дочка, но все равно она моя дочка». На что он спрашивает: «Сережа, а, может, ты много выпил?» «Да, – отвечаю, – много. Все, что было в доме, все и выпил. Потому что я уже два с половиной часа жду неотложку». Тогда он опять спрашивает: «Сережа, а у тебя в доме два выезда?» «Да», – говорю. И он: «А может, ты не с того края ждешь?» Прикинь, высадил, да? А не хочешь ли ты, Андрей, вы...ать кого-нибудь в жопу? Такую хорошую телку трахнуть, вот с такими грудями? – не стесняясь Вадима, без перехода спросил он Андрея, показывая, какой величины груди ему хотелось бы, чтобы имела телка, с которой он готов был совокупиться особым образом и не обиделся бы, если бы товарищ сделал с этой девушкой то же самое.
Андрей собрался ответить, но Сергей его перебил, потому что ему вновь позвонили: «Подожди, – сказал он, нажал кнопку разговора на телефоне, прикрыл рот рукой и шепотом сообщил друзьям: – жена».
Поскольку Сергей стоял достаточно близко от Вадима и не прижимал плотно трубку к уху, то Вадим услышал, как жена Сергея спросила того: «Ты где?» «Я не знаю, где я», – последовал ответ. К удивлению Вадима, эту информацию жена Сергея восприняла спокойно, потому что так же спокойно задала мужу следующий вопрос: «А что перед тобой?» «Березка, – не задумываясь, ответил Сергей. – Охуе...я такая! Даже две! И мне хочется впиться в какую-нибудь из них зубами и пить березовый сок!» Сергей вытянул руку вперед, в том направлении, где действительно стояли березки, как бы убеждая Вадима с Андреем в своих намерениях. «Я жду тебя дома», – снова услышал Вадим ровный голос чужой жены, и она отключилась.
   – Бл...дь, проиграл все деньги в этом еба...ом казино. И сигарет нету ни х... Где же сигарет купить? – Сергей, чье настроение изменилась, оглянулся, заметил сигареты в будке, где продавали талоны на троллейбус, и направился к ней.
«Парламент», – донесся до друзей его требовательный голос. – Чего? – его голос донесся вновь и звучал уже возмущенно. – Не-ту? А что в твоей конуре есть? Эти хорошие? И дешевле? Ну, пусть эти хорошие и дешевые твой муж курит».
Сергей отошел от билетной будки и встал возле газетного киоска, где тоже торговали сигаретами. «Парламент», – вновь потребовал он, и сунул в открытое окошко продавщице деньги. – Что? У вас тоже нет? – Сергей повернулся к подошедшим к нему Андрею с Вадимом. – Бл...дь, я уже теряю надежду купить сигареты в этом городе».
   – Давай в гастроном зайдем, – предложил Андрей.
   – Опа, «Парламент»! – обрадовался Сергей, увидев сигареты на витрине, когда они зашли в гастроном.
   – Этих нет, – сообщила продавщица.
   – Как нет? А на витрине у вас что? Вот это! – Сергей раздраженно ткнул пальцем в стекло, в то место, где за стеклом стояла пачка «Парламента».
   – Пустая, – объяснила продавщица.
   – А почему она на витрине? – не мог успокоиться Сергей.
Продавщица пожала плечами.
   – Балуетесь? – снова спросил Сергей. Продавщица молча смотрела на него. – Ладно.
Сергей успокоился так же внезапно, как и разошелся, и все трое вышли из магазина.
   – Ну, мне пора, – сказал Вадим.
   – Чего? – не расслышал Сергей, потому что рядом взвыл и резко затормозил на светофоре троллейбус.
   – Я – домой, – объявил Вадим.
   – Да? – Сергей нахмурился, решая, нужен ли ему сейчас Вадим. Затем его лицо разгладилось, он пришел к выводу, что Вадим ему не понадобится, и поэтому пожелал тому звонким голосом: – Береги себя!
Вновь зашумел покидающий перекресток троллейбус. Вадим подождал, пока наступит относительная тишина, и устало поблагодарил пингвина:
   – Спасибо, ты тоже не болей! – самоуверенный помощник растерялся, а Андрей, радуясь, что его заносчивого дружка приземлили, весело пообещал за Сергея:
   – Не будет, если токо трипак не впоймает.
   – Созваниваемся, как договорились, лады? – обратился, сдерживая улыбку, Вадим к Андрею.
   – Лады, лады! – заверил друга Андрей, они так же, как и при встрече, обнялись и разошлись.
Поскольку пингвин избегал глядеть на Вадима, то они не попрощались. «Так ведь и не знакомились», – подумал Вадим и не расстроился.
После обеда Вадим, как и обещал, набрал Андрея.
   – Привет! Опознал меня, бродяга? – возможно, бойчее, чем следовало, спросил он, едва услышав знакомое «алло».
Тут же это понял и ощутил некоторую неуклюжесть и трудность общения.
   – А как же! – обрадовалась трубка.
Радость товарища Вадима успокоила, но спросил он уже без излишней эмоциональности:
   – Ну что, встречаемся?
   – Да, можем, в шесть на «Рулетке», – снова прозвучало в ответ веселое, но в трубке были слышны еще какие-то голоса. Андрей был явно чем-то занят. Повисла пауза. – Слушай, давай я тебе перезвоню минут через двадцать. Тут у меня...
Андрей отвлекся.
   – Ау, Андрей, ты меня слышишь? – подождав немного, напомнил о себе Вадим.
Возникшей неловкости как не бывало, разговаривать становилось легче, совсем как тогда, когда они виделись чаще. Но появился другой напряг – раздражение оттого, что кто-то отвлекает товарища.
   – Извини... – откликнулся озабоченный голос. Кроме голосов, в трубке послышалась еще и музыка. – Так что, салекаемся через двадцать минут?
   – Ты что, поспишь? – в отместку за то, что не может спокойно поговорить, подколол друга Вадим.
   – Да прямо, – целиком вернулся в разговор Андрей. И снял вновь появившееся в беседе напряжение. – Я же не Штирлиц. Просто люди зашли. По делу. Бегут куда-то, спотыкаются. Так я их сплавлю и перезвоню. Хорошо?
По тону, каким Андрей сказал о «людях», Вадим понял, что это его хорошие знакомые, что они слышат то, что о них говорят, и что через двадцать минут никто не перезвонит.
   – Ну, ладно, – нехотя согласился он.
Андрей перезвонил через полтора часа.
   – Это я. Мы начали говорить... Так, что ты хотел? – спросил он, как ни в чем не бывало.
   – Вообще-то ничего. Просто контрольный звоночек. Мы договаривались созвониться, чтобы определиться с местом, в которое пойдем. Но поскольку так и не поговорили, ты обещал звякнуть минут через двадцать, помнишь? – последняя фраза прозвучала колко, Вадим как бы пристыдил друга, дав тому понять, что его простота никого не ввела в заблуждение.
   – А-а! – то ли извиняясь, то ли притворяясь, что не заметил насмешки, протянул Андрей. – Знаешь, чем жизнь отличается от полового члена?
   – Честно говоря, с трудом представляю себе такую ассоциацию, – решил повыделываться Вадим, отмечая про себя, насколько легко Андрей ушел от объяснений.
   – Жизнь – она жестче. – Андрей, как и ожидал, услышал смех товарища. Остался доволен чужим отзывом на свою шутку и сердечно продолжил: – Ну, а как твои дела-то? За этой беготней некогда и с другом покалякать.
   – Да примерно так, как ты про жизнь говорил, – Вадим все еще продолжал смеяться.
   – Слушай, подтягивайся в мою сторону.
   – А в твою, это куда? На север или на юг? – Вадим не знал, где сейчас живет товарищ.
Теперь рассмеялся Андрей. Потом они обсудили заведения и цены. Решили посидеть в демократичном месте, которого возле дома Андрея не оказалось. Тогда место предложил Вадим.
Там вечером и встретились. Соотношение цена – качество в заведении было действительно выдержано в правильной пропорции. Неплохое в целом, оно не относилось к категории модных. Поэтому Андрей никого, кроме Вадима, здесь не знал. Вадим, напротив, практически жил. Вскоре и Андрей воспринимал кафе как домашнее.
   – Выпьем пива? – предложил Вадим.
   – Начнем с него! – ответил Андрей, а Вадим указал бармену пальцем на один из кранов разливного пива, дав понять таким образом, что они будут пить, а глазами показал, за каким столиком расположатся.
   – Сколько же мы не виделись? – усаживаясь за столиком напротив Вадима, спросил Андрей.
   – О-о-о! Я тебя так давно не видел, что стал забывать, что у меня есть такой товарищ, – специально назвав Андрея товарищем, а не другом, посетовал Вадим. И вскользь ответил по существу: – Почти два года.
   – При определенных обстоятельствах это минимальный срок, – Андрей просиял.
Хотя Вадим и хотел уколоть Андрея, но невольно обрадовался его неуместной шутке. Потому что Андрей в полной мере обладал тем, что принято называть обаянием. Вадим поднял вверх руку и хлопнул своей ладонью по вовремя подставленной ему ладони Андрея. Как будто Андрей именно этого и ждал. Так еще поступают бармены в некоторых заведениях, когда клиент выпивает коктейль за стойкой, а не за столиком.
Друзьям принесли пиво. Они моментально пропустили по бокалу, быстро заказали и быстро пропустили еще по одному. Пока пили, бегло поделились новостями и поговорили о девчонках. Точнее, о своих девчонках рассказывал Андрюшик, а Вадим, наслушавшись о его мужских победах над ними, заметил только, что «недавно у него с любовницей история вышла». В этот момент Андрей захотел покурить и предложил сделать это на воздухе. Вадим прервал зарождавшееся повествование и сказал:
   – Два бокала уже и ни разу не поссал. Странно, обычно после первого бегаю.
   – Так, наверное, забыл, – коротко рассмеялся Андрей и почему-то заметил: – Здесь пиво вкусное, а вот в «Двухтысячах» ну невкусное!
Вадим в самом модном в городе ночном клубе «Две тысячи» не был ни разу, поэтому промолчал. Друзья переместились на крылечко.
   – Ну, а как дела-то? Бабок хватает? – спросил Андрей на улице.
Вопреки ожиданиям Вадима, вопрос к его любовнице отношения не имел.
   – Да кому их сейчас хватает. А год назад, может, чуть больше, вообще угорел. В «Меркурии», – упавшим голосом ответил он.
   – Ну ты даешь! Ты что не знал – акции, которые они продавали – развод сплошной. Это же наш МММ. Директор этой шняги Юфа с бандитами вязался. Причем с такими – настоящими.
   – Да знал, конечно. Просто думал, что успею вынуть свои деньги с процентами, пока они всех хлопнут. Видишь, не угадал. Да и соблазн большой. Вон, из метро выходишь, а возле этих пунктов с акциями – очереди. Думаешь, когда еще эти очереди закончатся. Поговоришь с кем-нибудь, а у человека тоже установка, как у тебя: если держать их бумажки недолго, то успеешь вытянуть свое. Самоубеждение вообще крепнет в очереди.
   – С этим ясно. Ты длинные пути ищешь. А мог бы свои бабки сразу в городской общак слить, не ждать, пока тебя швырнут. – Андрей рассмеялся, и неожиданно продолжил едва начатый за столом разговор. – Так чего у тебя там с любовницей было? А ну расскажи!
   – Да какая любовница? Так, перепихнулись пару раз, – отмахнулся Вадим, набивая теперь себе цену.
От выпитого пива его настроение достигло той степени приподнятости, что радовала даже нагая зимняя природа, увядшая, словно старая кляча. Вспоминать о неприятном уже не хотелось даже для того, чтобы похвастаться.
   – Перепихнулись – хорошо, но ты говорил, что у тебя в этой связи какой-то педикулез вышел, – товарищ не отставал, и Вадиму стало ясно, что он задался целью удовлетворить свое любопытство.
   – Почему педикулез? Все – именно пастораль. Ладно, – нехотя согласился Вадим под любопытным взглядом товарища. – Сижу я дома у родителей. Жена на работе. Все как положено, и приходит ко мне в гости девушка. Жена товарища. Ты его не знаешь.
   – Что, просто так берет и приходит? – Андрей достал из пачки и протянул Вадиму сигарету.
   – Ну, не просто так. Созвонились заранее. И приходит не первый раз. Зачем тебе эти детали, слушай? – теперь Андрей достал зажигалку и дал Вадиму прикурить.
   – Да, не нужны. Так просто спросил, – Андрей прикурил и сам. – Рассказывай. Только объясни, зачем ты жену товарища клембанул.
   – Получилась так. Я и сам этого не люблю, – Вадим заметно занервничал. – Короче, слушай по порядку. Рассказываю с самого начала. Что-то мы у себя дома с женой как-то отмечали. Пришли гости. И жена товарища. Без товарища. В командировке он был, что ли. Крепко шахнули.
   – В смысле? – Андрей спрятал зажигалку в карман.
   – Ну, выпили.
   – А!
   – Людишки расползлись. Жена товарища пьяная и никуда не торопится. Осталась. Ложимся все вместе. Квартира у меня однокомнатная, – Андрей кивнул, давая понять, что знает, какая у Вадима квартира.
Вадим решил, что сигарета крепкая, и он прочел надпись на ней. Оказалось Marlboro.
   – А ребенок?
   – Мой ребенок?
   – Твой ребенок, у меня нет детей.
   – Или ты о них не знаешь, – огрызнулся Вадим. – А что ребенок? Ребенок в кроватке.
Вадим подумал, что сигарета показалась ему крепкой потому, что он стал меньше курить. Тогда он углубился в эту мысль и определил причину – курил он реже, чем раньше, поскольку по просьбе жены перестал курить в квартире. А выходить курить на площадку ему было лень. Внезапно Вадим пришел к неожиданному выводу: курил он теперь, только когда выпивал.
   – Понятно. Дальше! – внимательно слушая, Андрей глубоко затянулся.
   – Ну, она с краю легла, жена рядом с ней, потом я, – перечислял Вадим и водил рукой с сигаретой так, как будто на что-то указывал по порядку.
Сигарета ему мешала.
   – Раздетые?
   – Ну, так. Жена ей майку какую-то дала, сама в белье, я в трусах. – Вадим коротко последний раз затянулся, выбросил и растоптал наполовину выкуренную сигарету.
   – Жена тоже пьяная?
   – Да, все пьяные. Лежим, то да се, смотрю, движение под одеялом какое-то происходит. Она жену обнимает, прижимается, – речь Вадима сделалась эмоциональной и порывистой. Он как будто вновь переживал нечто подобное. – Жена спокойно лежит, но не противится закидонам. Я слегка привстал, за картиной наблюдаю. Трудно передать, но жена поняла, что мне это кино тоже по кайфу. Короче, целоваться начали. Они. Тут и я подключился.
   – Что не удивительно, – флегматично заметил Андрей, слушая историю со все возрастающим интересом.
   – Одним словом, трахнул я.
   – О, это уже цепляет. Жену? – Андрей в очередной раз длинно и с охотой затянулся.
   – Да. Сначала. Пока я с женой занимался, лежащая с нами девушка то меня, то жену гладила.
   – Ты хотел сказать, жена товарища?
   – Девушка, – с нажимом произнес Вадим, – гладила нас по-всякому!
   – Девушка, так девушка. Разве я спорю? – Андрей развеселился. – Главное, что не мальчик вас обоих гладил.
   – А потом я и ее приласкал, – продолжил Вадим, не проявляя своего отношения к шутке Андрея.
Он рассматривал мглистое окончание тротуара в конце сумрачного дома и утонувшую в ночи детскую площадку за пятном света зажегшегося фонаря.
Смеркалось.
   – Что сделал? Трахнул, что ли, и ее тоже? – громче, чем раньше, спросил Андрей, видя, что друг отвлекся, но не подозревая об открывшихся Вадиму едких откровениях обыденности.
   – Да! – выкрикнул Вадим, чтобы Андрей понял, что он его хорошо слышит.
   – На глазах у жены? – уже тише задал вопрос Андрей.
   – На глазах у жены.
   – Мужчина! – Андрей протянул Вадиму руку, которую тот пожал. – А дальше что?
   – Ничего. С утра кофе попили, и она ушла, – Вадим разглядывал теперь деревья у входа в кафе и выпотрошенную лопатой усердного озеленителя землю возле них.
   – Все вместе попили? – продолжал приставать Андрей, прекрасно сознавая, что этот допрос товарищу надоел.
   – Точно! – подтвердил его догадку Вадим, подумав о том, что городской житель привыкает ко всему рукотворному и что ему даже природа нравится облагороженная.
   – А жена?
   – Та-а делала вид сначала, что ничего не произошло. А когда она ушла, сорвалась: «Ты ее трахнул! Как ты мог?» – Вадим немного оживился, и Андрей решил, что задел нужную струну разговора.
   – Ха, а сама?
   – В том-то и дело. Но скандала, прям такого, не было. Так, пошумела немного. Как раз теща из своего зажопья в гости в тот день приезжала. Потом договорились, что об этом забываем и ведем себя нормально. В интерпретации жены это звучало: «как люди».
   – Но не тут-то было! – умело подлил масла в огонь Андрей.
   – Видишь, какой ты догадливый. Договориться-то мы, договорились, но я иногда девушку выдергивал.
   – Жену товарища? – спросил Андрей, он вроде продолжал насмехаться, но слушал уже с удвоенным любопытством.
   – Да. – Вадим перешел какую-то грань, и сейчас ему даже нравилось рассказывать Андрею о перипетиях своих любовных похождений. Не последнюю роль сыграл и неподдельный интерес слушателя. – Ну, и в тот раз тоже. Лежим, звонок в дверь.
   – Секундочку! «В тот раз» – это в какой? И с кем ты лежишь?
   – «Тот раз» – это тот, с которого я тебе пытался рассказать, когда ты про педикулез спросил. Но ты дальше вопросы задавал, и пришлось рассказывать с самого начала. А с кем я лежал, догадайся с трех раз!
   – Ладно, догадался, проехали. Ты затаился?
   – Естественно. Не открываю. Жена из-за двери: «Вадим, открывай, я знаю, что ты дома. Что происходит? С минуты на минуту твоя мама с ключами придет. Я с ней договорилась». И уже не звонит, а просто трезвонит в дверь.
   – А почему ты у родителей с девушкой, тире женой товарища, кувыркался? – Андрей докурил почти до фильтра, сплющил окурок об угол здания и выбросил.
   – Не знаю. – Вадим пожал плечами. – Дома у себя стремно. И следы могут остаться. А родители четко до шести на работе. Тут без вариантов. У меня ключи были, чтобы я сам или с женой иногда пообедать мог к ним зайти. Но с женой о встрече я всегда договаривался. А тут моя, видно, почувствовала что-то и пришла. Чего делать? Вдруг действительно она с матерью созвонилась? Короче, телка залазит под кровать. Вещи ее я прячу и открываю. Жена заходит. Я заспанный.
   – Вроде как, – продолжил за Вадима Андрей.
Подул ветерок, и он втянул голову в плечи.
   – Ну да. А чтоб ты понимал, звонок у родителей – мертвого разбудит. А я не открывал ей минут пять. Когда в квартиру зашла, у меня звон в ушах стоял. Дай сигарету! – Вадим встряхнулся. Андрей протянул ему пачку и зажигалку. Вадим взял сигарету, прикурил и вернул зажигалку. – Попили чаю. Жена зашла в комнату что-то взять...
   – Подожди! Сначала она тебе звонила в дверь как подорванная. Потом ты ее впустил. Вы спокойно попили чаю, и она пошла в комнату что-то взять? – Вадим кивнул, соглашаясь, а Андрей, глядя на друга, тоже закурил.
   – Да! – Вадим потянул Андрея за рукав, чтобы он вышел из-под навеса, с края которого ему на плечо капало.
   – А эта «Клава» все под кроватью сидит? – Андрей тоже вышел из-под навеса и встал ближе к Вадиму.
   – Да. А там еще пыльно так, грязно. И у меня самого очко жим-жим. Наконец, жена уходит. «Клава», как ты говоришь, вылазит. Я довольный, что обошлось, облегченно вздыхаю.
   – Думаешь, еще разок трахнуть даму?
   – Думаю, сколько ей нужно времени, чтобы одеться и убраться. У нормальных людей после таких испытаний не стоит.
   – Правда? – удивленно дернул головой Андрей.
   – Да!
   – Ладно. Значит, я ненормальный.
   – Да, да! Что есть, то есть, – пасмурное лицо Вадима прояснилось.
   – Так, а где же мама? Что тебе жена про маму сказала? Должна была мама на огонек заглянуть или нет?
   – Не знаю. Мне не до этого было, и я не спросил. Мне важно было, чтобы жена ушла оттуда поскорее, а со своей мамой я бы, если что, разобрался. Хотя, нет, вспомнил – про маму она выдумала. Потом призналась, что ей это на ходу в голову пришло, чтобы я дверь открыл.
   – Развела, значит, – констатировал Андрей. – А может, она за тобой следила?
   – Да... вряд ли, – по растерянному лицу Вадима Андрей понял, что тому эта мысль в голову не приходила. – Зачем ей это?
   – Ну, не знаю. Но так бывает. У меня раз было во всяком случае. Кстати, а как телку твою звали?
   – Алла. А зачем тебе? Познакомиться хочешь?
   – Для того чтобы ответить на твой вопрос, мне нужно ее увидеть. Короче, жена ушла. Дальше! – потребовал Андрей, и у Вадима закралось смутное подозрение, что по поводу «познакомиться» он не ошибся.
   – Дальше звонок.
   – Что, снова в дверь?
   – Нет, по телефону. Беру трубку, а жена говорит: «Вадим, если Алла вылезла из-под кровати, то пусть одевается и уходит. Я через десять минут вернусь».
   – Облом. Дальше уже настоящий скандал?
   – Да. За оба раза. Вот такой педикулез вышел, – закончил Вадим рассказ, подражая интонации друга.
   – Цирк! Голимый цирк! А как они сейчас между собой? – мягко спросил Андрей, ему было приятно, что Вадим его процитировал.
   – Нормально. В гости друг к другу ходим. Девчонки целуются в щеки при встрече. Обнимаются.
   – Муж Аллы не знает ничего?
   – Не знает.
   – И твоя ничего ему не говорит?
   – А как она скажет? – Вадим встрепенулся. – Но меня достает мрачно. При каждом удобном случае.
   – Так, а чего особенного произошло, если ты на ее глазах уже эту тетю приделывал?
   – Но то, вроде, как не при памяти. Ну, получилось так. Важно, что мы договорились эту досадную ошибку исправить, а я такую подлянку кинул. – Стараясь подражать манере товарища говорить, Вадим пересыпал речь сочными словечками.
   – Да, ярко! И, главное, ты кругом виноват.
   – Точно, причем по жизни.
   – Ну а как жена товарища трахается?
   – Та... – Вадим склонил набок голову.
   – Не очень? – Андрей был разочарован.
   – Фригидная полностью. Ну, может, первое время ее еще что-то как-то цепляло, не знаю... Зачем ей все это понадобилось?
   – Да, знакомый сюжетец – он, она и она-два.
   – Хрестоматийный. Настолько же пошлый, насколько и древний.
   – Это потому что вы затянули. Если страсти улеглись – нужно было заканчивать. А вы высохшими отношениями царапали друг друга. Я до таких ссадин не довожу. – Похвастался, поучая, Андрюшик. – Ну, хорошо, и что дальше Алла?
   – А что Алла? Алла – так. Листок из общей тетради. Вырванный. Давно уже ничего между нами нет.
   – А если ее муж узнает, что делать будешь? – Андрей в упор посмотрел на Вадима.
Вадим замялся.
   – Да откуда он узнает? Алла под дулом пистолета не признается, а моя будет молчать. Разве что ты расскажешь. – Вадим улыбнулся.
   – Чтоб ты даже не сомневался! – Андрей рассмеялся. – Ну а зачем тебе все это нужно было?
   – Зачем? – Вадим призадумался. – Не знаю. Влюбился, наверное.
   – Но жена тебе от этой влюбленности излечиться помогла. Можно сказать, нашла эликсир.
   – Выходит, так.
   – Ну, хорошо. А ты считаешь, ты правильно сделал, что женился? – не отставал Андрей.
   – Считаю, что нет, – не задумываясь, ответил Вадим, и это лучше любых слов подтверждало то, что он над этим много думал.
   – Тогда почему ты женился?
   – Мне не нравится грипп, но это не значит, что я не могу им заболеть, – Вадим усмехнулся.
   – Хор-р-роший ответ, – протянул Андрей.
Вадим развел руками. Дескать: «А то!»
Дальше курили молча. Думали о ерунде. Каждый о своей, обычно так люди размышляют во время пауз в теплых компаниях. О бурном продолжении вечера, несмотря на очевидность такого развития событий, никто не подозревал.
   – Домой хочу прийти не поздно. А то жена копытом бить станет, – счел нужным прервать молчанку Вадим.
Он вновь уронил на землю и растоптал большой окурок.
   – По голове?
   – По паркету.
   – А ты предупреждаешь жену, когда квасишь? – Андрей прикурил очередную сигарету от маленького бычка предыдущей и умело, далеко отщелкнул окурок.
   – Нет, конечно. Зачем мне скандал до? – Вадим подумал и тоже взял из пачки у Андрея сигарету и прикурил ее от протянутой Андреем же зажигалки. – Ведь после он будет обязательно.
   – И что твоя тебе говорит – мешаешь спать, храпишь, перегар? Пугаешь ребенка, да? Такие аргументы?
   – Такие, такие. Все, что ты себе можешь представить, и то, о чем не догадываешься. Ты кокс пробовал? – поразил вопросом друга Вадим, желая сменить тему.
   – Нет, – не показал своей заинтересованности Андрей. – А у тебя есть?
   – Нет, сам один раз пробовал, друзья в Москве угостили. Классная вещь!
   – А чем от травы отличается? – спросил Андрей, роясь в черном полиэтиленовом пакете, который, выходя из кафе на улицу, он достал из кармана куртки.
На друга он не глядел. И именно показное безразличие выдавало его непраздное любопытство.
Вадим задумался над вопросом, потому что и ему захотелось определить разницу.
   – Если от травы приседаешь, то от кокса вскакиваешь, – уверенно объяснил он. – Даже не так, если от шмали садишься, то от кокса встаешь.
Андрей посмотрел на Вадима внимательно, стараясь понять то, чего нельзя понять, не попробовав. В руках у него маятником закачалась вынутая из пакета пластиковая бутылка.
Пришла очередь Вадима удивляться. Небольшая бутылка из-под импортной воды была загнута для курения. В этом не могло быть сомнений: подобно древней ладье, корма и нос пластиковой тары смотрели перпендикулярно вверх. В корме зияло проплавленное сигаретой отверстие, а в широкое горлышко неглубокой, но объемной воронкой была затолкана фольга. В фольге для тяги были проткнуты частые дырочки. Чтобы фольга не слетала, ее прижимало к горлышку по всему его диаметру пластмассовое колечко, которое после скручивания – отделения пластмассовой пробки от спаянной с ней пластмассовой юбки – сначала сняли с бутылки, а потом вновь надели, прижав им фольгу.
   – И что это будет? – Вадим показал на бутылку. – По-моему, лажа какая-то. Чем тебе косяк не нравится?
   – Попробуй. Это прикольнее. Меня один знакомый курец научил. – Андрей передал Вадиму бутылку и достал туго набитый прямоугольный газетный пакетик с травой.
Не сговариваясь, теперь уже оба выбросили недокуренные сигареты. Андрей нашел сухое место и, отступив на шаг, встал на одно колено. На второе положил пакетик. Высунул один конец газетной бумаги из другого и аккуратно развернул весь сложенный кусок газеты, стараясь не рассыпать его начинку.
   – А это что? – Вадим показал глазами на засыпаемую с газеты в воронку измельченную высушенную траву.
Андрей взглянул на сухую зеленую массу, утрамбовал ее большим пальцем и только тогда догадался, что Вадим говорит о похожих на семена крупинках в ней.
   – А... Это шишечки конопляные, но долбят – мама не горюй. Без них эта дурь вообще безпонтовая бы была. А так курить можно. Легкая, конечно, но если повезет, посмеемся. Зато долго не держит, – словно угадав мысли Вадима, внес ясность Андрей. – Курнем, водкой осадим, нормально.
В «нормально» Вадим сомневался. И в том, что «осадят», тоже. Но спорить не стал. Хотелось покурить. И выпить хотелось. И что такое эти шишечки, он не понял. Да и не переспросил. Зачем? Хорошо ведь все! И времени много!
Из-за угла вылез «бобик». Протарахтел мимо. Все три мента в нем заботливо оглядели друзей, ища, чем бы поживиться. Андрюшик остолбенел, держа перед собой забитый приспособ.
   – Хух, пронесло, – облегченно выдохнул Вадим, когда патрульные проехали, – а начали б сокращаться, точно б повинтили.
   – Тяни! – скомандовал Андрей и щелкнул зажигалкой.
Язычок пламени задрожал у самой воронки, не касаясь ее содержимого.
Вадим припал губами к прожженному в бутылке отверстию и шумно втянул воздух. Трава занялась, и бутылка наполнилась густым белым дымом. Вадим закашлялся, но сумел справиться с приступом и умолк, задержав дыхание. От напряжения на глаза навернулись слезы. Покраснело лицо. Он подождал, выпустил слабый дым и затянулся еще. Снова затаил дыхание. Передал бутылку Андрею. Сцена повторилась с той только разницей, что с Андреем ничего такого не происходило. Сказывалась привычка.
Курили не разговаривая. Вадим теперь аккуратно, короткими затяжками с небольшими паузами втягивал дым и уже не кашлял. Вскоре рядом с друзьями вырос теплый плотный аромат. В головах зашелестел камыш. Зашлись барабанной дробью сердца. Рядом притормозила машина, испугавшись ямы в асфальте. Мир наполнился ее протяжным визгом. Вмиг, осколками разбитого сосуда, разлетелась стая птиц. Пронзительно, будоража засыпающее сознание друзей, зашуршали крылья.
Приятно, не издав ни звука, постояли.
   – Вадим, ты почему не стрижешься? – Андрей задвигался на месте.
   – Я хаер отращиваю, – запоздало ответил Вадим.
   – Да, отец, и седых волос у тебя полно, – заботливо изучая его голову, процедил мысль Андрей.
Вадим напрягся, пытаясь нащупать символическое слово в замечании товарища.
   – Время идет, – все-таки посчитал он нужным заметить.
Слово так и не нащупал.
   – Идет, идет,.. но зарос ты... как лобок старухи Изергиль...
«Вот оно! Раскрылся загадочный смысл! «Изергиль, лобок...», – отбилось в голове обидное. Однако Вадим не обиделся. Ему нельзя было сейчас отвлекаться по мелочам. Какая-то сила умело, как хакер, рылась у него в мозгах. Его не оставляло жуткое ощущение тревоги. Он следил за Андреем. До Андрея это тоже добралось.
   – Тебя прицепило? – глухо спросил Вадим, не надеясь на ответ, а просто активизируя умственную деятельность.
Андрей и не ответил. А странно зыркнул. Забрезжила паника. Вадим огляделся и стал опасливо всматриваться в погружающийся во мрак город.
Вечер бесповоротно прогнал день и пульсировал рекламными огнями. Бунтовал звуками. Смерч сумеречных образов засасывал, разрывал нити действительности.
   – Какова,.. а?.. – вновь проверил речь Вадим. Убедился, что ленту не жует, и неторопливо, но восторженно закончил не дававшую покоя, однако распутанную им каверзную мысль: – Какова беспорядочность... жизненных проявлений?..
«На умняк пробило», – возник в ушах у Андрея шорох внутреннего голоса. Слово «умняк» его покоробило. Однако он величественно молчал. И тоже всматривался в город. Но иначе – наслаждался открывавшейся перед ним панорамой. И провожал взглядом летящий над городом самолет. Самолет оставлял за собой едва различимый туманный шлейф...
Проследив за взглядом Андрея, Вадим тоже заметил самолет.
   – Полет это... – Вадим сбился с мысли. Мысль улетучилась. – Нравится?
Он указал глазами повернувшемуся к нему Андрею на самолет.
   – Я вот думаю... Это гидро... или аэро? – Андрей вновь вместе с Вадимом следил за самолетом, пока ужимавшаяся в размерах железная птица не растаяла в высоком темном небе, точнее пока не исчезли ее проблесковые маячки.
С исчезновением самолета сутолока образов усилилась. Какофония звуков тоже.
   – Легкая, говоришь, – усомнился Вадим, разговаривая как-будто, с самим собой. С тягучим булькающим шумом он вбирал в рот и отпускал щеки. Потом бросил в ночной, тревожный воздух: – Какой номер у дня?
Андрей не ответил. Принялся сосредоточенно рыться в карманах. Два раза поднимал реглан. Просовывал руку в накладной карман рубашки, находившейся под ним. Искал что-то и в джинсах. Толчками одновременно заталкивал ладони в их задние карманы. Вынимал и шарил в передних. Наконец, нашел. С третьей попытки в правом переднем кармане джинсов. Протянул Вадиму НЕЧТО с добродушной ухмылкой, зацепившейся за уголки губ.
Вадим бережно взял картонный календарик. Его палец заскользил по прямоугольникам цифр. Нерасторопно. Проскочил свой столбец и вернулся в нужный месяц. Вадим разыскал число. Улыбнулся и вернул драгоценность Андрею.
   – Од-на-ко, – в пещере сознания Андрея обозначилось зыбкое свечение.
   – Прохладно, – Вадим поежился на декабрьском ветру.
На дворе был плюс, и на крыльцо друзья вышли без курток.
   – Да-а... – согласился Андрей.
Теперь попустило обоих.
   – История, Андрюшик!.. У меня в армии... молодой солдат был – Платонов,.. в зимних лагерях он в палатке печку топил... И засыпал... Конкретно засыпал... Я бы даже сказал: прочно спал... Это притом, что я на верхних нарах лежал, где теплее, а он внизу сидел, причем без шинели... Так я ему к ноге веревку привязал... Когда печка остывала, я просыпался и дергал веревку вверх. Нога у него подлетала. Как от удара молоточка, которым на медкомиссии врач под колено бил. Помнишь, у невропатологов такие были?
Андрей кивнул и спросил:
   – Почему?
   – Что почему? – не понял Вадим. – Почему засыпал?
   – Н-нет... почему без шинели?
   – Шинель кто-то из дедов брал,.. под двумя ведь теплее... – Вадим осклабился, – он так уставал за день, что ему шинель была не нужна... Я же сказал, солдат молодой, недавно призвался... Так вот, я ему говорил: «Платонов!.. Это же не для меня ты печку топишь!.. А для себя!.. Ты ведь внизу сидишь!»
   – Этот Платонов в тот момент не спал! – Андрей старался говорить внятно. – Это он так замерзал!
Это прибило опять.
   – Вот такие дела... – тихо и печально обронил Вадим.
Андрею стало не по себе – он живо представил, что это за дела ТАКИЕ, если приятелю от них настолько грустно.
   – У меня тоже было, – обуздав ощущения, понес Андрюшик. Разбавил накатившую и на него тоску. – Его Юсуповым звали... Чтобы не храпел, портянкой накрыли. Батальон две недели на полигоне стрелял, без бани, учения... Портянки цвета чернозема... Юсупов, конечно, храпеть перестал... Посапывал поначалу... тревожно,.. но перестал... И ночью портянку с лица скинул,.. а утром,.. когда все встали... – у него рожа в два раза больше стала,.. чисто свин,.. только глаз нет!.. Щеки надулись, подбородок там, где шея... – Андрей замолчал, куда-то вглядываясь.
Вадим подождал необходимое, с его точки зрения, время и возобновил диалог:
   – Ну!.. И?
   – А? – встрепенулся Андрюшик. Всмотрелся в Вадима и закончил: – Потом лицо сдулось, но чирьи одолели... Так и страдал фурункулезом воин Юсупов до конца моей службы...
   – Я сначала думал, твоя фигня смешная... А она утомительного действия, – сказал тихо Вадим.
   – Подожди, – Андрей перевел дух. – Ты рано, это... Напряжение создаешь.
   – За водку рассчитаться надо сейчас. Ты же знаешь, мы еще лицензию не получили, – долетело откуда-то. – Але, Вадим, ты меня слышишь?
Вадим, не мигая, уставился на возникшего круглого человечка. Человечек был почему-то в белом халате. Его голова заросла. Как полянка травой. Волосы не расчесать. А на озабоченном лице бегали внимательно настороженные глазки расхитителя. Пугливый раздвинул неестественно алые губы. Забросил в рот из серебристой пачки две белые подушечки. Под зубами захрустела глазурь недавно появившегося в продаже мятного дива. Задрожал находившийся в стадии деления, стремившийся к числу два, подбородок.
Чтобы не попасться, Вадим срочно определял свое положение во времени и пространстве. Словно в калейдоскопе, рассыпаясь и составляясь, проворачивались в памяти знакомые лица. В конце концов, Вадим узнал и это, жующее – круглое, словно планета. Вспомнил, что заказывал водку, официально в кафе не продававшуюся. Воспоминание придало реальности необходимую четкость. Он облегченно вошел в ЭТУ и судорожно вышел из ТОЙ действительности. Расслабился. Посмотрел на Андрея. Тот не сводил глаз с халата колобка и хихикал. Вадим ПОНЯЛ ПОЧЕМУ.
   – Слышу, – захихикал и он.
   – А чего вы ржете? – заволновался колобок. Смех стал гуще. Парень потянул носом воздух и успокоился. – А, да вы обдолбились. Красавцы!
   – Знаешь, бродяга... – внезапно заговорил Андрей.
   – Меня Витей зовут, – перебил его осмелевший колобок.
   – Так вот, Витек, – будто его не перебивали, продолжил Андрей, – люди делятся на тех, кто в халатах...
Андрей замолчал, как бы давая возможность Вите охватить умом сказанное.
   – Ну, – недовольно поторопил Андрея Витек. – Все, что ли?
Андрей оставался серьезен. Скалил зубы один Вадим.
   – И ОСТАЛЬНЫХ, – подвел черту Андрей и рассмеялся вместе с Вадимом так, что стали оборачиваться далекие прохожие.
   – Ваша трава специальная, ее вундеркиндам на медкомиссии давать надо, чтобы они на идиотов смахивали и в армию не шли, – отстаивал свое достоинство колобок. И хитро повел дальше: – А представляете, как обычным людям после этого? Как вы со стороны смотритесь, например?
   – Пре-е-дста-а-вляем, – запутавшись в труднопроизносимом сейчас слове, ответил за обоих Вадим. – Только я не очень-то там и встречал.
   – Где? – удивился Витек.
   – В армии, – пояснил Вадим.
   – Кого? – продолжал тупить Витек.
   – В-в-в-ундеркиндов, – Вадим собрался. – А точнее сказать, не видел ни одного... Разве что Платонова...
Хохот разрывал обоих. Андрей даже присел. Вадим протянул трясущейся рукой Витьку деньги за водку и за что-то еще. За что, колобок объяснил, но он так и не понял. А Витек второй раз излагать не стал. Резким от досады движением Витек вырвал деньги из рук гогочущего Вадима и скатился по крутым ступенькам в кафе, на удивление, быстро и ловко для своей комплекции. Даже не споткнулся. Затем обернулся и бросил с вызовом:
   – Что-то вы натужно смеетесь!
   – Потому что мы-мы-мы тужимся! – взорвался криком Андрей.
Друзья долго лопались от хохота, а когда отсмеялись, то курнули еще, забив воронку из фольги до половины.